Пьеса: Медея.
Автор: Еврипид (перевод - Иннокентий Анненский).
Постановка: Юрий Любимов, 1993.
В главной роли: Любовь Селютина.
ОЦЕНКА: 5+

Необычный поворот.

В 1993-ем году, - видимо, работая в Греции, - Юрий Любимов поставил крайне необычный (для себя) спектакль, где почти нет динамики, где важен каждый образ...

В итоге получилась постановка предельно классическая - уверен, грекам ее смотреть было приятно (впрочем, кое-что необычное в спектакле есть - но об этом позже).

Греческие страсти.

Во времена Эврипида пьесы были не такими, к каким мы ныне привыкли, больших и разветвленных сюжетов в них не было (что неудивительно - писались в основном по мифам), главными были монологи персонажей да их диалоги с хором...

Действие этой пьесы происходит через много лет после знаменитого колхидского похода (у Медеи и Ясона уже дети есть...), рассказывается же в ней о предательстве легендарного героя.

Дело в том, что нигде он толком после своего похода не прижился, отовсюду приходилось бежать, и вот он наконец нашел себе безопасный (как ему кажется) дом - город Коринф - и тут же взял да влюбился в молодую дочь местного царя, а нынешнюю свою жену (Медею, то бишь) решил сплавить подальше, благо, и повод есть - она опасная колдунья, кто знает, что натворит...

Прознав про это, Медея довольно долгое время мучается (и изливает душу непременному в греческих пьесах хору), потом ругается с Ясоном (не помогает, всякий остается при своем мнении - она считает, что он ей изменил, он же объясняет, что пытается устроить жизнь детям), затем же решает подпортить мужу жизнь - правда, тут есть две проблемы: с одной стороны, она не знает, как, с другой, не понимает, куда ей податься, если придется из Коринфа бежать... А если ничего не делать, может, и позволят остаться (впрочем, эта надежда не оправдывается - местный царь соглашается потерпеть лишь день, но никак не больше).

Проблема с будущим домом случайно решается - по дороге от оракула в Коринф забредает афинский царь Эгей, Медея находит к нему подход (мол, ты не волнуйся, что у тебя детей нет - ты еще мужчина в расцвете сил!), и в итоге Эгей соглашается принять ее у себя в городе. Кстати, если выйти за рамки пьесы, позже Медея, по одному из мифов, попыталась отравить Тесея, когда тот доказал, что он сын афинского царя...

Однако вернемся к пьесе! Еще немного помучившись -и и поспорив с хором, который все время убеждает ее смириться - Медея придумывает, что она сделает: убьет своих детей...

Долгое время у нее ничего не выходит (заставить себя не может), а затем она придумывает ход похитрей: надо царевне, Ясоновой невесте, на свадьбу подарить пеплос, некогда принадлежавший Деметре, царевна тут же и сгорит (уж не знаю, почему - я все-таки не все греческие мифы помню).

Предварительно замирившись с Ясоном, признав, что он прав, Медея посылает сопернице пеплос - со своими детьми...

А как та погибает, выхода уже не остается, все пути отрезали - и вот уже убиты дети, и увозит их жительница Колхиды прочь на запряженной драконами колеснице (если я все правильно помню, это колесница Гекаты - именно ей Медея поклонялась в классических мифах).

И рыдает Ясон - мол, что же я наделал?! Да только уж поздно...

P.S. К тексту Эврипида добавлены стихи Иосифа Бродского (их исполняет хор) - надо сказать, они к нему очень подходят.

Статичная постановка.

В этой постановке нет динамики, которая обычно встречается в спектаклях Любимова, главный упор делается на игру актеров - впрочем, кое-какие режиссерские находки необычны...

Прежде всего, это странные декорации, - вся сцена забита мешками, которые могут использоваться и как стул, и как трибуна (частенько актеры почему-то туда забираются), и как предмет, который бросают на сцену, чтобы выразить какую-нибудь эмоцию... Уж не знаю, почему именно мешки - но эффект, должен признать, достигается, действия акцентируют внимание на словах (а не отвлекают их, как это порой происходит при чересчур активной динамике - хотя быф в шекспировских "Хрониках"). Кроме того, посреди сцены стоит непонятно откуда взявшийся в Греции краник - впрочем, он используется так редко, что его и не замечают.

Еще довольны странны костюмы. Вернее, не все - ряд персонажей (включая и саму Медею) одет во вполне классические одеяния, а вот Ясон и царь Креонт почему-то ходят в современных военных шинелях... Хотя, опять же, я это могу принять - Театр на Юго-Западе приучил меня к символам, а тут оба, как-никак, к военным несомненно имеют отношение, а как это понятнее выразить?

А вот что я принять не могу, так это ряд композиций, написанных Эдисоном Денисовым - если они где и были бы к месту, так это в постмодернистком спектакле, не в таком классическом; с другой стороны, другая музыка вполне приятна - хотя бы та, что сопровождает выступления хора.

Хор, кстати, представлен чрезвычайно удачно - это и в самом деле хор, правда, он не всегда поет, но и когда говорит, не теряется ощущение слаженности...

Главное - актеры.

Прежде всего замечу, что ряд ролей исполняют "в очередь" двое артистов (но не роль Медеи) - на настоящий момент я могу говорить лишь про первый состав, не знаю, добавится ли когда-нибудь информация про второй.

Любовь Селютина создала образ Медеи, принципиально отличающийся от образа поклоняющейся Тьмы злодейки, к которому меня приучили книга Куна "Легенды и мифы Древней Греции" и компьютерная игра "Гнев богов" (в которую включены цитаты из "Мифов и легенд" Роберта Грейвса).

Здесь Медея решается на злодейство лишь потому, что ей не оставили никакого выбора - тот, кого она любила, ради которого была готова пойти на что угодно (предала родную семью, между прочим), от нее ушел, теперь хочет забрать еще и детей, ее же бросить в незнакомой стране... Да, когда Медея договаривается с Эгеем, она становится жестока и хитра (в рамках этой пьесы - несомненно от того, что ее довели, другой же мести она не знает; может, у них в Колхиде такое было в порядке вещей), но никак не бесчеловечна (детей убить не может до последнего момента - да и в последний у нее это получается только чудом).

Словом, из этой постановки можно вывести следующее: приплывшую из Колхиды, не знающую греческих законов женщину загнали в угол, она же - как это у них принято - отомстила...

Правда, в нескольких местах авторский текст не слишком вяжется с этой интерпретацией, все-таки, по-моему, ближе к концу Медея у Эврипида должна была предстать если не чудовищем, то чем-то близким- но мне она нравится больше (гораздо ближе к реальности, чем примитивные схемы).

Не могу не упомянуть нескольких актеров второго плана - а здесь все остальные на втором плане...

Во-первых, меня поразил Валерий Золотухин (коринфский царь Креонт), появляющийся на сцене всего-то на пять минут и создающий незабываемый (и совершенно не похожий на своих персонажей двадцатилетней давности, сохранившихся на кинопленке) образ брюзгливого старика-тирана... Больше про этот образ и не скажешь ничего - а в памяти откладывается (и все благодаря маленьким штрихам). Чуть позже Золотухин еще вырос в моих глазах - это когда я посмотрел спектакль "Марат и маркиз де Сад".

Весьма любопытен и Юрий Беляев, играющий роль Ясона - этакого простоватого воина (на античного героя он, прямо скажу, совершенно не похож), который старательно и прямолинейно убеждает Медею в том, что старается улучшить детям жизнь - и не более; на ее упреки у него все тот же ответ... Что, впрочем, и понятно - актер создает образ человека, привыкшего действовать и не умеющего говорить; особенно хорошо это видно в конце.

Что же касается ролей совсем уж маленьких, то очень хорошо сыграл Эгея Феликс Антипов - правда, на греческого царя простак Эгей, опять же, не очень похож; но к данной постановке подходит...

Заключение.

Если вы ходите в Театр на Таганке, чтобы посмотреть динамический спектакль, "Медея" не для вас; а вот если вы согласны посмотреть спокойную постановку, не советую вам пропускать эту - одну из лучших мной виденных.